“Из системного толкования правовых норм и с учетом целей законодательного регулирования следует, что сам по себе факт введения в отношении российского лица, участвующего в споре в международном коммерческом арбитраже, находящихся за пределами территории Российской Федерации, мер ограничительного характера, предполагается достаточным для вывода об ограничении доступа такого лица к правосудию.
Ограничительные меры имеют, во-первых, личный характер, т.е. адресованы конкретному лицу персонально, а в во-вторых, публичный характер, то есть общеобязательны и основаны на силе и авторитете публичной государственной власти. Введение иностранными государствами ограничительных мер (запретов и персональных санкций) в отношении российских лиц поражает их в правах как минимум репутационно и тем самым заведомо ставит их в неравное положение с иными лицами. В
таких условиях вполне оправданны сомнения в том, что спор с участием лица, находящегося в государстве, применившем ограничительные меры, будет рассмотрен на территории иностранного государства, также применившего ограничительные меры, с соблюдением гарантий справедливого судебного разбирательства, в том числе касающихся беспристрастности суда, что составляет один из элементов доступности правосудия”. <2>
“Отсутствие необходимости в обязательном порядке доказывать влияние ограничительных мер на возможность исполнения арбитражной оговорки подтверждается и использованным законодателем способом изложения п. 4 ч. 2 ст. 248.2 АПК РФ, согласно которому обстоятельства, подтверждающие невозможность исполнения арбитражной оговорки, указываются заявителем при их наличии. Такая редакция этой нормы подчеркивает факультативность доказывания этих обстоятельств”. <3>
Вышеизложенному правоприменительному подходу при рассмотрении заявлений о запрете инициирования и продолжении разбирательства в иностранном суде следуют и арбитражные суды. Например, в нескольких делах суд удовлетворил заявление РЖД:
“Наличие судебных разбирательств в Высшем земельном суде Берлина Федеративной Республики Германия, Высшем земельном суде Мюнхена Федеративной Республики Германия, Верховном земельном суде Баварии Федеративной Республики Германия по всем спорам, вытекающим из соответствующего договора, нарушает основополагающие принципы российского права, противоречит публичному порядку Российской Федерации, в связи с чем суд первой инстанции правомерно удовлетворил заявление”.<4>